У нас нет гражданской войны, есть агрессия России против Украины
Заявление главаря так называемой ДНР, «Донецкой народной республики», Александра Захарченко о «переформатировании» нашего государства Украины в придуманную сепаратистами новуе «государство» Малороссию вызвала волну комментариев в политикуме, обществе. Но впечатление такое, что эти комментарии «сошли с пути» как насчет того, что сказано, так и того, КТО сказал.
Что же заявил Захарченко 18 июля? Сразу по термин «Малороссия». Им просто заменено запущенное три с лишним года назад Россией термин «Новороссия» — то, что продвигалось Кремлем для «переформатирования» нашего Украинского государства. И в обоих этих терминах нет ничего нового. Они происходит из печальной памяти времен Российской империи и, как видим, понадобились в действительно переформатированную бывшую царскую Российскую империю в коммуно-советской, а ныне – в якобы постсоветскую Российскую Федерацию.
Так вот, Захарченко дословно заявил следующее: «Ситуация зашла в тупик. Мы предлагаем план реинтеграции страны… Чтобы остановить гражданскую войну, мы обсудили ситуацию и пришли к выводу, что Украина показала себя как такая, которая не состоялась. Киевский режим не в состоянии остановить гражданскую войну… Предлагаем основать государство Малороссия. Малороссия — независимая молодое государство».
Ну, то, что наша Украинское государство “не состоялась», мы слышим уже третье десятилетие. Но ключевой момент в этом заявлении — то, что в Украине, значит, продолжается «гражданская война». И чтобы ее остановить, нужно «переформатирование», точнее говоря, ликвидация Украинского государства и создание на его руинах нового – Малороссии.
Мало того, новое государство уже и провозглашено Захарченко и его сообщниками. В те же дни в оккупированном сепаратистами и россиянами Донецке было провозглашено и «образование» государства Малороссии. Его вроде провозгласили представители аж 19 регионов Украины, в том числе и Черниговщины, кстати. Фамилии, конечно, не указаны, но можно предположить, что 19 таких предателей набралось – тех, по которым плачет скамья подсудимых, о чем чуть дальше.
Шквал комментариев на заявление Захарченко свелось главным образом к тому, что это вроде какой-то новый поворот в сюжете трехлетней агрессии России против Украины. Комментаторы начали гадать на кофейной гуще, кто и что стоит за этим заявлением. Также прозвучали голоса из Кремля, что там, якобы, открещиваются от «самодеятельности» Захарченко.
Между тем, комментировать (точнее, дать отпор) здесь надо было бы на один-единственный тезис «спича» Захарченко о «гражданской войне» в Украине. У нас нет гражданской войны, в есть агрессия Российской Федерации против Украинского государства. Казалось бы, совершенно очевидная вещь, между тем, вот уже три года наше государство, в лице всех ее ветвей власти, почему-то не способно четко доказать, проиллюстрировать эту очевидную вещь себе, своему народу и тем более — миру.
«В Украине нет российских военных частей, российских военных», — безапелляционно заявляет на весь мир Путин. Может, и правда нету? Ибо до сих пор все немногочисленные пленные нами на Донбассе граждане России оказывались «добровольцами», которые давно «уволились» из российских вооруженных сил, по крайней мере до того, как попали на Донбасс.
Поэтому мы еще долго будем заниматься говорильней о российской агрессии, пока нашим и международным судам не начнем представлять русских пленных, пойманных на Донбассе, на украинской земле, которые на момент задержания находились на действительной военной службе Российской Федерации.
А теперь о том, КТО ТАКОЙ Александр Захарченко. Уже надоели определения Захарченко как главы террористической ДНР, главаря боевиков и т.д. Почему меньше относительно Захарченко и его сообщников используется простой и понятный термин — сепаратисты. Некоторые у нас даже заявляют, что и сепаратизма на Донбассе нету, там есть российская агрессия. Как будто агрессия исключает сепаратизм, хотя на самом деле она и питается им.
Поэтому давайте назовем тех, кого привычно именуем боевиками, террористами, российскими наемниками, термином «сепаратисты». То есть уголовными преступниками, отойдя хоть здесь от устоявшегося принципа «презумпции невиновности». Конечно, согласно ему, преступником должен признать суд. Но где он, тот суд над сепаратистами?
Сошлюсь на публикацию известного журналиста Алексея Братущака «ЛНР» и «ДНР» — не террористические организации?», помещенной в “УП”. Речь идет о вялых попытквх нашей Фемиды осудить сепаратистов, боевиков, наемников и т.д. как террористов. Дело в том, что всех, кто подняли мятеж и способствовали и способствуют российской агрессии и войне на Донбассе, наше правосудие пытается наказать преимущественно за два преступления — сепаратизм и терроризм. Относительно наказания за терроризм, то что-то оно не получается. Проблема в том, что наше государство как-то неуверенно, размыто признает официально так называемые ДНР и ЛНР террористическими организациями.
Но почему же тогда не судить мятежников именно за сепаратизм? Такие уголовные дела действительно открыты. Но расследуются они и особенно финишируют в виде судебных приговоров — ни шатко ни валко. Это подробно описал тот самый Алексей Братущак в статье «Сепаратистские» дела Луганщины. Скрытая амнистия», опубликованной в Интернет-газете« УП ». Суть ее: ни один из сепаратистов еще не получил реального срока заключения, в лучшем случае все ограничивается какими-то условными сроками, если вообще доходит до судебного приговора.
Почему так происходит? И здесь мы видим странную картину: дело в том, что сепаратизм в нашем уголовном законодательстве почему-то не относится к категории тяжких преступлений. То есть «простым» преступлением. Итак, юридически возможна так называемая «сделка» со следствием и судом. Подозреваемый, подсудимый раскаивается, признает свое преступление, сотрудничает со следствием, все сообщает, ничего не скрывает. За такую лояльность у нас почему-то дают минимальное наказание, не в виде лишения свободы, а условное, то есть без заключения. Довольно сомнительная практика, какие-то торги преступника с правосудием. Не пора ли пересмотреть эту практику или хотя бы не применять ее массово.
Второй вопрос: а почему, собственно, сепаратизм нельзя считать тяжким преступлением, хотя оно совершено против самого существования государства? Здесь время вернуться к личности Александра Захарченко и посмотреть на его действия, чтобы сопоставить их с Уголовным кодексом. Итак, краткая биографическая справка. Захарченко родился 26 июня 1976 года в Донецке. Окончил Донецкий техникум промышленной автоматики, работал на шахте горняком, электромехаником. Некоторое время учился в Донецком юридическом институте МВД Украины, но учебу бросил. Дальше — длительное сотрудничество со структурами Партии регионов, прежде всего в области бизнеса. А политика и бизнес уже тогда тесно переплелись в Донбассе. Во время пророссийских выступлений на Востоке Украины Захарченко 16 апреля 2014 возглавил группу из 7 боевиков, которые заняли здание Донецкой городской администрации. В мае 2014 года был назначен «военным комендантом» захваченного боевиками Донецка. Впоследствии назначен на должность «заместителя министра внутренних дел ДНР». 7 августа 2014 сменил на посту председателя Совета Министров «ДНР» Александра Бородая. В ноябре того же года, после нелегитимных и сфальсифицированных выборов в ДНР, так называемый «Центризбирком республики» объявил, что Захарченко победил на «выборах» и избран главой ДНР.
А теперь открываем Уголовный кодекс Украины. Особенная часть. Раздел I. Преступления против основ национальной безопасности Украины.
Статья 109. Действия, направленные на насильственное изменение или свержение конституционного строя или на захват государственной власти.
Статья 110. Посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины.
Это и есть преступление, название которого — сепаратизм. Преступление, направленное против самого существования государства. Не случайно статьями предусмотрено достаточно суровое наказание, вплоть до пожизненного заключения, в случае тяжелых последствий. А какими еще тяжелее могут быть последствия, если в войне на Донбассе погибли уже 11 000 украинских. Между тем, сепаратизм, как было сказано, почему-то не относится к категории тяжких преступлений. Может, после трех лет войны наш парламент наконец бы внес соответствующие изменения в Уголовный кодекс? А так – «соглашения» со следствием, торги на крови тысяч погибших граждан.
Подходит или нет Захарченко, как и его сообщники, под определение сепаратистов – судите сами. Если такие лица открыто пошли на вооруженный мятеж против государства, захватывали органы власти, государственные учреждения, ликвидировали ее власть на захваченной ими территории, а теперь призывают к полной ликвидации нашего государства и провозглашают на ее месте другую – это сепаратизм или нет?
Между тем, в публикациях СМИ, в частности в упомянутой статье Братущака, приводятся многочисленные примеры волокиты с наказанием сепаратистов. Классическим, скорее анекдотическим примером является трехлетняя тяжба с наказанием бывшего городского головы Славянска Нелли Штепы, суда над которой не видно конца. И это в отношении должностного лица государства, открыто приветствовавшей сепаратистов, оккупантов, всячески помогавшей им. Кстати, не забывайте, что именно по захвату Славянска российскими боевиками под руководством офицера РФ Гиркина началось отторжение части Донбасса.
А по Захарченко, то наши правоохранительные органы таки открыли против него уголовные дела. Но и здесь дошло до абсурда. И не потому, что Захарченко упорно хотят осудить за терроризм, а не за сепаратизм. Правоохранители сообщили, что Захарченко является фигурантом уголовных производств по подозрению в совершении преступления, предусмотренного статьей 258-3 УК Украины «Создание террористической группы или террористической организации» и других особо тяжких преступлений. Итак, фигурирует прежде всего терроризм и в каких-то неназванных «особо тяжких преступлениях». И вот «результат» следствия. 30 мая 2016 Генеральный прокурор Украины Юрий Луценко заявил, что уголовное дело в отношении Захарченко до сих пор не передано в суд в связи с тем, что Генеральная прокуратура Украины не смогла собрать доказательств его вины.
Что же происходит? Может, секрет «отсутствия» у нас сепаратизма раскрывает один из пунктов Минского соглашения, подписанного между воюющими сторонами 5 сентября 2014. Впоследствии, 12 февраля 2015, это соглашение было еще раз подтверждено подписанием Минской декларации, одобренной президентами Франции, Украины, России и канцлером Германии.
В этом пункте говорится:
“6. Принять закон о недопущении преследования и наказания лиц в связи с событиями, которые произошли в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины».
Если под «событиями» понимать и отторжения части территории государства, войну и гибель тысяч людей, тогда действительно виновных в «событиях» наказывать нельзя.
Что же, в Минских соглашениях, которые мало кто читает, записано многое. И об изменениях нашей Конституции и законов, и о «особый статус» Донбасса. А от Минских соглашений мы уже вот почти три года не только не можем отойти, а даже их как-то изменить. Они, оказывается, неприкосновенны. Как и наш Уголовный кодекс, наше правосудие, по которому является тяжким преступлением сепаратизм, посягательство на само существование государства. Бедная наша страна…
Петр Антоненко,
редактор газеты «Світ-інфо», г. Чернигов, специально для speckor.net
